Загадки фотографий офицеров-нежинцев

Под таким названием в № 32 «Красного знамени» за 5 августа 2021 года был напечатан материал писателя из Санкт-Петербурга А. Карского, в котором рассказывалось об офицерах, служивших в Нежинском полку (он квартировал в Красных казармах Ельца). В предлагаемом материале автор продолжает начатую тему.

Лица 1907 года

Немало загадок таит эта фотография. Группа офицеров 52-го драгунского Нежинского полка. Все в парадной форме, старшие офицеры с роскошными эполетами. У многих на груди уже по нескольку орденов. Несомненно, съемка происходила после того, как прошла основная волна награждений по итогам прошедшей русско-японской войны, то есть это, скорее всего, 1907 год. И вот тут-то, мне кажется, и кроется ключ к разгадке сюжета этого снимка. В конце 1907 года в российской армии началась реформа кавалерии. Поначалу она касалась главным образом внешней стороны: названий полков, формы. Так, 6 декабря 52-й драгунский Нежинский полк был переименован в 18-й гусарский. В следующем году поменяется и форма, появятся доломаны со шнурами, кушаки, ташки и лядунки. Вот, видимо, в связи с этим и собрались нежинцы в офицерском собрании и сделали на память снимок в старой форме, с которой было связано столько воспоминаний.
Кстати, не под Новый ли год собрались офицеры? Качество снимка оставляет желать лучшего, фон размыт, но, мне кажется, слева в углу виднеются контуры новогодней елки. В таком случае, в офицерском собрании готовились к встрече 1908 года. Но, может быть, снимок сделан годом ранее? Нет, тогда среди офицеров непременно был бы полковник В. В. Нарбутт. Из его «Послужного списка» известно, что в конце 1906 года, с 27 по 30 декабря, он временно командовал полком. А через год его уже не было здесь, потому что 19 сентября 1907 года он был назначен командиром другого полка.

Новый командир

В центре группы видим нового командира полка – полковника Леонида Петровича Киселева. Ему шел 49-й год, он был женат, имел двоих детей. Окончил Тверское кавалерийское училище (1883 г.), выпущен корнетом в 39-й драгунский Нарвский полк, в котором и прошел все ступени, дослужившись до полковника. При этом ни разу в боевых действиях не участвовал. Согласно высочайшему приказу от 28 марта 1906 года назначен командиром 52-го драгунского Нежинского полка.
По правую руку от командира полка (для наблюдателя слева) сидит его помощник по хозяйственной части полковник Н. Н. Мирбах. Да, он уже полковник: произведен за отличия по службе 2 июля 1907 года. Время от времени, когда отсутствовал Л. П. Киселев, функции командира он брал на себя. Через два с половиной года, в июне 1910 года, будет назначен командиром 11-го гусарского Изюм­ского полка, с которым и вступит в мировую войну. Погибнет в бою 10 апреля 1915 года.
Следующий офицер в этом ряду, по виду ротмистр, до сих пор не идентифицирован. А вот следующий — это штабс-ротмистр Кургоко Дударов. Свое звание он получил за отличие в боях против японцев 20 апреля 1906  года.
По левую руку от командира полка (для наблюдателя справа) сидит подполковник Александр Дмитриевич Дросси. В архиве хранится его «Послужной список», составленный 20 декабря 1907 года, как раз накануне съемки. С Нежинским полком он прошел всю русско-японскую войну. В подполковники был произведен недавно — 6 сентября. Его эполеты лишний раз доказывают, что фотография сделана в конце 1907 года. На мундире подполковника представлены все награды, внесенные к этому времени в «Послужной список».

Из врачей —
в офицеры

Интересную личность видим справа от А. Д. Дросси. Эполеты с густой бахромой, на груди несколько орденов, руки придерживают шашку, но мундир существенно отличается от драгунского: нет широкой галунной перевязи через левое плечо, всего один ряд пуговиц посередине, то есть китель однобортный. Виднеется знак Санкт-Петербургской императорской Военно-медицинской академии. Уверен: это полковой врач доктор Митрофан Алексеевич Звягинцев. Его фотопортрета в моей коллекции нет, сравнить не с чем, но уж слишком много деталей сходятся. О докторе М. А. Звягинцеве удалось собрать немало материала: известно, что он родился в 1857 году в Орловской губернии, сын священника, среднее образование получил в Орловской духовной семинарии. В 1877 году был принят в число студентов физико-математического факультета императорского Санкт-Петербургского университета, откуда на следующий год перешел на 2-й курс Военно-медицинской академии. По «Российским медицинским спискам» конца XIX — начала ХХ века удалось проследить его служебный рост. В конце 1897 года, или в первые месяцы следующего года, его, тогда коллежского секретаря, перевели из Зарайска в Елец, назначили старшим врачом недавно сформированного 52-го драгунского Нежинского полка. Дальнейшая жизнь, до самой отставки по выслуге лет, была связана с этим воинским подразделением.
Сразу за командиром полка стоит еще один мужчина в однобортном кителе. Эполеты у него куда скромнее, орденов всего два. Несомненно, это младший врач, надворный советник Леонид Федорович Холодилов. В войну он вступил коллежским асессором, числился лекарем, проявил он себя под Ляояном и в набеге на Инкоу. В полку Л. Ф. Холодилов дослужился до коллежского советника, вместе с нежинцами в самом начале мировой войны участвовал в рейде на Раву-Русску и Камионку-Струмилову, где и попал в плен. После войны вернулся в Елец, где у него был собственный дом на Соборной улице. Скончался 29 января 1930 года, похоронен на старом городском кладбище неподалеку от церкви Казанской иконы Божьей Матери. Со временем с его могилы пропали крест и эмалевый овал с фотографией. Елецкие краеведы нашли фото Леонида Федоровича, сделанное, видимо, в 1920-х годах, и 20 декабря 2019 года в торжественной обстановке возвратили его на памятник. Теперь нет сомнения: на надгробии и на старой групповой фотографии — одно лицо.
Л. Ф. Холодилов стоит между двух офицеров. Слева — штабс-ротмистр Алексей Михайлович Бондарский, справа — поручик Леон Антонович Ланцуцкий. Оба они участники прошедшей русско-японской войны, имели боевые награды. На шее А. М. Бондарского хорошо виден орден Св. Анны 2-й степени с мечами. Остальных офицеров во втором и третьем рядах пока не удается определить со стопроцентной уверенностью. Можно, пожалуй, предположить, что стоит четвертым справа ротмистр Карл-Болеслов Тупальский. С мирного времени у него за выслугу Св. Станислав 3 ст. и боевых наград много: Св. Станислав 2 ст. с мечами, Св. Анна 3 ст. с мечами и бантом, Св. Владимир 4 ст. с мечами и бантом. На шее виднеется и орден Св. Анны 2 ст. с мечами.

Прадед — командир эскадрона и другие…

Сидит первым справа мой прадед — штабс-ротмистр В. А. Шевченко. В то время он уже командовал 4-м эскадроном, который принял 20 октября 1907 года. А в ротмистры будет произведен только в следующем году — 30 октября (со старшинством с 1 сентября 1908 г.).
Слева от штабс-ротмистра В. А. Шевченко сидит ротмистр Константин Васильевич Дараган. У него на шее отчетливо виден орден Св. Анны 2-й ст. с мечами, и этот же орден 3-й степени, с мечами и бантом на груди. Имеется еще и Св. Станислав 2-й ст. с мечами.
Впереди, у ног командира полка, расположился адъютант поручик Дмитрий Алексеевич Потапьев, личность мне хорошо знакомая (имеются и другие его фотографии), да к тому же и аксельбанты служат надежной подсказкой для индентификации.
Работа над книгой о Нежинском полке уже двигалась к завершению, когда удалось установить контакт с потомками классного оружейного мастера Павла Александровича Крюкова. Был получен его фотопортрет в парадной форме при всех наградах (снимок уже времен Первой мировой войны). Так вот теперь нет никакого сомнения, что крайний справа на коллективной фотографии офицеров полка, сразу за штабс-ротмистром В.  А. Шевченко, стоит именно П. А. Крюков. Тогда он имел чин коллежского асессора, носил однобортный китель. На груди у него видим те самые награды, которые были на тот момент: орден Св. Станислава 3 ст. с мечами и две медали — в память царствования Александра III и за русско-японскую войну.
Остальных персон с этой фотографии пока не берусь назвать. Есть предположения и догадки, но пока не стану их приводить. Ясно, что впереди еще ждут уточнения и открытия.

Александр КАРСКИЙ,
писатель, Санкт-Петербург