Как я ел собаку
Владимир ДУРНЕВ,
член Союза журналистов РФ
За время своей долгой службы в разных газетах в должности фотокорреспондента я многое повидал, был свидетелем разных событий. Видел, к примеру, как били из танковых орудий по Белому дому в Москве. Как родился человек в елецком роддоме. Брал интервью в елецкой тюрьме у одного из последних в стране заключенных, приговоренных к смертной казни. Был свидетелем начала работы первых в Ельце тепловоза, дизельного поезда, электровоза. При мне на нашем заводе «Эльта» сошел с конвейера первый цветной кинескоп.
В 70 — 80-е годы прошлого века в спорткомплексе «Локомотив» часто проводились состязания разных рангов — от первенства города и области до соревнований союзного значения. Однажды в Елец приехали борцы самбо и дзюдо из разных республик СССР. Соревнования были напряженными и отнимали много сил у спортсменов и тренеров.
В 5 — 6 часов вечера поединки заканчивались. Борцы знакомились с городом, его достопримечательностями, а тренеры собирались в кабинете гостеприимного хозяина, директора спорткомплекса, чтобы за ужином поговорить, подвести итоги прошедшего напряженного дня, обменяться опытом. На ужин обычно подавали дежурные котлеты, винегрет, селедку. Однообразные блюда приносили на подносах из пятой столовой, находившейся по соседству с комплексом. Блюда, конечно, стоили той небольшой цены, что за них платили.
И вот примерно на четвертый день состязаний один из тренеров, кажется, из Узбекистана (по национальности, хорошо помню, он был кореец) пришел к директору «Локомотива» и говорит: «Как-то надоели эти холодные котлеты. Давай чем-нибудь разбавим наше меню».
Тот отвечает: «На средства, отпущенные на питание, я, к сожалению, развернуться не могу».
«А зачем нам дополнительные средства? — говорит тренер. — Смотри, какая скотинка пасется, безхозная, а справная. Хорошее жаркое будет!». И показывает на собак, бегавших у «Локомотива».
Стюшин заулыбался: «У нас собак не едят». Гость возразил: «Люди все едят, если хорошо приготовить! Скомандуй своим ребятам-борцам, пусть загонят в подвал троечку, мол, ветеринар должен привить бродячих, а я сам отберу и приготовлю. Глянь тут сколько их!».
На другой день после этого разговора я оказался невольным свидетелем дальнейших событий. У меня на съемке соревнований заело пленку в фотоаппарате. Спустился с камерой в подвал, нашел темный уголок и начал реанимировать фотокамеру. Смотрю — в открытую дверь влетает собака, за ней через минуту — еще две! Животные лают, мечутся, затравленно озираются в незнакомой обстановке. Входит тот самый гость — тренер. Он со знанием дела прижал собак в угол, быстро осмотрел. Одной из них обвязал изолентой пасть и лапы, остальных вытолкнул за дверь. Я, справившись с фотокамерой, тоже пошел по своим делам.
А вечером снова все собрались у Стюшина в кабинете. Был обычный стол: селедка, винегрет, холодные котлеты. И тут входит тренер-кореец, с большим противнем. На блюде жаркое — аккуратные кусочки еще шипят от жара печи и блестят, покрытые жирком и румяными корочками. Под крики «Ура!» противень водрузили на стол. Люди оживились. Откуда-то появился портвейн, зазвенели стаканы. После коротких тостов присутствующие потянулись за жарким. Молодые люди уплетали мясо за обе щеки. Я, глядя на присутствующих, тоже аккуратно взял один кусочек и под портвейн сначала с опаской, а потом с аппетитом съел его. По довольным лицам спортсменов было видно, что и им жаркое понравилось.
Большинство из них, кажется, так и не поняли, что собаку съели.