«Я убит подо Ржевом…»

«Я убит подо Ржевом, в безымянном болоте, в пятой роте, на левом, при жестоком налете…» — эти проникновенные строчки из стихотворения А. Твардовского «Я убит подо Ржевом» Татьяна Федоровна Ромашина слышала и сама читала много раз. Но никогда не могла представить, насколько они окажутся связаны с ее семьей.

«Нет в России семьи такой…»

Татьяна Федоровна Ромашина, человек в городе известный (педагог, много лет возглавляла управление образования, трудилась заместителем главы администрации Ельца, ныне возглавляет городскую организацию Союза женщин России), с детства знала, что ее дед по материнской линии Яков Андреевич Пышьев, уроженец Измалковского района, 1911 года рождения, призван на фронт в 1942-м, пропал без вести в 1943 году.
До войны работал в колхозе. С будущей женой жил по соседству. Яков воспитывался в большой семье — две сестры и семеро братьев, все, как на подбор, красавцы.
С супругой Анной Ивановной нажили четверых ребятишек. После того как Яков Андреевич не вернулся с фронта, вдове пришлось поднимать их на ноги одной. Правда, самый младший, Степочка, умер в младенчестве: скорее всего, случился приступ аппендицита, найти в деревне доктора оказалось не так-то просто. Но и с тремя детьми Анне Ивановне пришлось хлебнуть не один фунт лиха.
Ромашина помнит, как бабушка часто вспоминала не вернувшегося в родной дом мужа и сокрушалась, что нет даже места, где можно поклониться праху любимого. Так и ушла в мир иной, ничего не зная о его судьбе, — только похоронка с горькими словами «пропал без вести»…
Шло время, выросли дети фронтовиков, за ними внуки. К празднованию 50-летия Великой Победы по инициативе администрации и Совета депутатов Липецкой области вышла Книга Памяти, и в ней оказалась информация о том, что Яков Андреевич Пышьев, уроженец Измалковского района Орловской области, «захоронен в общей могиле в Винницкой области».
Татьяна Федоровна показала книгу со сведениями о дедушке своей маме, дочери фронтовика. Вместе много раз перечитывали скупые строки, даже плакали от избытка чувств, ведь нашелся пропавший без вести. Позвонили в Одессу брату Татьяны Федоровны, мол, ты там, на Украине, съезди в Винницу, найди ту общую могилу с прахом деда.
Но как-то не сложилось у брата с поездкой. Однако родные малость успокоились — главное, есть место упокоения отца и деда, выберем время — побываем там обязательно.

Винница или ..?

Прошло еще 20 лет. К 70-летию Победы открылись и стали доступны, в том числе пользователям Интернета, материалы Центрального архива Министерства обороны. Многие знакомые Ромашиных начали искать информацию о своих родных ведь по запросу на сайте ЦАМО обнаруживались все документы, связанные с тем или иным фронтовиком: характеристики, описание боевого пути, справки, приказы о наградах и точное, скрупулезное описание подвигов героев.
Татьяна Федоровна тоже попробовала узнать подробности судьбы деда, и у нее получилось!
…Она смотрела на распечатанные листы бумаги и не видела их: строчки расплывались от слез в глазах. Справившись с волнением, снова несколько раз перечитала найденные документы. Все сходится: имя, фамилия, место и дата рождения Якова Андреевича Пышьева, его боевой путь в составе 132-го гвардейского стрелкового полка. За исключением одного — места захоронения.
В документах Центрального архива Министерства обороны указывалось, что фронтовик после ранения попал в госпиталь, где умер 15 февраля 1943 года. Первичное место захоронения: Калининская (ныне Тверская) область, Зубцовский район, деревня Гребенкино, ряд второй, могила № 42.
В итоге оказалось, что родственник Т. Ф. Ромашиной погиб не под Винницей, а был ранен и похоронен подо Ржевом, где, как писал Твардовский, «фронт горел, не стихая, как на теле рубец, я убит и не знаю, наш ли Ржев наконец?»

Перипетии и трудности

Во всезнающем Интернете отыскались сотни людей, которые так же, как и Ромашина, пытались выстроить факты в ниточки, ведущие к настоящему месту упокоения своих родных фронтовиков. Незнакомые люди, связанные одной целью, обменивались друг с другом информацией, рассказывали, какие шаги надо предпринять, куда и к кому обращаться. Один из адресов — власти Ржева. Но оттуда ответили: «Все первичные захоронения перенесены в Зубцовск, на Московскую гору — мемориал на стрелке рек Волга и Вазуза, открытый в 1978 году». При этом подсказали: чтобы имя вашего солдата занести на одну из нескольких десятков плит, необходимо все имеющиеся документы отправить в город Ржев тамошнему военному комиссару.
Добиться желаемого результата удалось не сразу, поскольку где-то в бумаги закралась ошибка: в фамилии Пышьев потерялся мягкий знак. Но мир не без добрых людей. Сотрудница ржевского военкомата Светлана Анатольевна Пьянкова подсказала Ромашиным: надо дослать документы, подтверждающие правильное написание фамилии воина. Повезло: сохранилось свидетельство о браке дочери солдата (мамы Татьяны Федоровны), Надежды Яковлевны Пышьевой. Для подстраховки достоверность правильности написания фамилии заверили у нотариуса. Снова отправили письмо в Ржев и с нетерпением ждали ответа.

Увековечили имя
в мраморе

Ответ пришел накануне 9 мая 2020 года: имя Якова Андреевича Пышьева увековечили на одной из мемориальных плит на Московской горе, что подтверждала присланная фотография. После такого сообщения Татьяна Федоровна с дочкой, сыном, внучками и двоюродным братом отправились в Зубцовск. И поразились размерам мемориала: на высоком берегу Волги, среди берез, десятки огромных плит с тысячами высеченных на них имен воинов, погибших в битве за Ржев, длившейся почти два года. При этом мемориал расширяется: ежегодно сюда добавляются новые имена солдат, и это значит, что пропавших без вести во Второй мировой становится меньше.
Вряд ли найдутся слова, точно отражающие чувства и эмоции внуков и правнуков: многолетняя история поисков завершилась, место последнего пристанища солдата найдено. Ельчане привезли к мемориалу и оставили у его плит горсть родной земли. А еще портрет Якова Андреевича установили на поляне с зеленой травой и березами, рядом с фотографиями десятков покоящихся здесь воинов. Смотрится это так, будто сотни советских солдат вышли из земли и вновь ряд за рядом встают на защиту Родины: «Ах, своя ли, чужая, вся в цветах иль в снегу — я вам жизнь завещаю, что я больше могу? Завещаю в той жизни вам счастливыми быть и родимой Отчизне с честью дальше служить…»

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Я спросила у Т. Ф. Ромашиной: а как быть с Книгой Памяти? Однофамилец ли там указан или полный тезка?
— Мы долго размышляли над этим фактом, — ответила Татьяна Федоровна. — Открытие спустя 70 лет широкого доступа к подлинным документам Центрального архива Министерства обороны — главные доводы и аргументы в этой истории. К сожалению, уже не у кого спросить, откуда и каким образом в Книгу Памяти заносились фамилии, из каких источников и по чьей инициативе черпалась информация. Мы не раз досконально выверяли все данные и твердо убеждены, что наш дед погиб подо Ржевом…

Татьяна ЩЕРБАТЫХ