В Ельце прифронтовом…

В воскресенье, 30 ноября 1941 года, в Елец прибыл маршал Семен Константинович Тимошенко, готовивший наступательную операцию, которая так и войдет в историю с именем нашего города и станет первым крупным (фронтовым) успехом Красной Армии.

Подготовка
к обороне

В прифронтовом Ельце командующий Юго-Западным фронтом принял участие в заседании местного штаба обороны, которым руководил первый секретарь горкома ВКП (б) Федор Васильевич Марков. Начштаба доложил высокому начальству о мерах, предпринимаемых для обороны города, а также о том, что в Ельце заминированы и готовятся к уничтожению остававшиеся в городе предприятия, здания и другие объекты, которые могли бы быть использованы фашистской армией.
Есть легенда, что, отвечая на вопрос Маркова о том, будет ли оккупирован Елец, Семен Константинович якобы ответил: «Все зависит от того, как вы будете его оборонять. Но если Елец и будет оккупирован, то на 3 — 4 дня».
Кроме того, маршалу, который в отличие от большинства наших высших командиров мемуаров не оставил (заявил, что правду, мол, все равно никто не опубликует, а врать и без него есть кому), приписывают такие слова, сказанные об обстановке в городе и окрестностях.

Слово
С. К. Тимошенко

— Я ехал из Москвы в Елец и всю дорогу, днем и ночью, видел: везде сжигают и взрывают. Я считаю, что нет никакого смысла что-либо сжигать и поджигать в Ельце и на елецкой территории. Это бессмысленно. Мы собираемся наступать, а не отступать. Направьте после нашего совещания представителей штаба обороны. Надо всех предупредить, что нет никакого смысла что-либо взрывать… Взорвите в Ельце только мосты и железнодорожные пути на узле, — сказал Семен Константинович.
Эту речь опубликовал в одном из номеров «Красного знамени» ветеран Великой Отечественной войны, краевед Степан Петрович Ершов. Увы, он не оставил ссылки на источник, записавший слова командующего фронтом. Возможно, то был отрывок из стенограммы заседания штаба обороны города, хотя сам документ мне видеть не доводилось.

Не сожгли
и не взорвали

Что же касается поджогов и взрывов, то действительно, в то время органы Советской власти и командование Красной Армии нередко применяли тактику «выжженной земли», чтобы не оставлять фашистскому вермахту ничего ценного и пригодного для использования в военных и иных целях.
Кроме того, многие руководители боялись, что их обвинят в пособничестве гитлеровцам, в случае если те захватят припасы или различные народнохозяйственные объекты в целости и сохранности. Вот и перестраховывались люди, порой ликвидируя все подчистую.
В Ельце тоже много чего приготовили к уничтожению (в некоторых источниках указывают аж 30 объектов!) и, вполне возможно, не сожгли и не взорвали именно благодаря указанию С. К. Тимошенко.

Мужество ельчан

Что касается мужества защитников города, то о нем свидетельствуют слова полковника Бориса Сергеевича Бахарова, одного из командиров 150-й танковой бригады, принимавшей участие в боях за Елец: «Мы прошли от брянских лесов до Ельца. Такое активное участие народа в защите своего города мы увидели только один раз — в Ельце».
Конечно, это был начальный этап Великой Отечественной войны, и впоследствии советские люди совершат еще немало ратных и трудовых подвигов, но тем не менее все равно лестно услышать такие слова о наших предках-ельчанах из уст уже повоевавшего офицера-танкиста.
До Победы и легендарной надписи на стене поверженного рейхстага «Мы из Ельца», оставались еще долгие годы тяжелой и кровопролитной войны.